Указывая на связь языка и мышления, В. фон Гумбольдт, в частности, писал: «Тот, кто задумывался когда-либо над природой языка, не осмелится утверждать, что язык - это совокупность произвольных или случайно употребляющихся знаков понятий, что слово не имеет другого назначения и силы, кроме того, чтобы отсылать к предмету, представленному либо во внешней действительности, либо в мыслях, и что совершенно безразлично каким языком пользуется та или иная нация. Можно считать общепризнанным, что различные языки являются для наций органами их оригинального мышления и восприятия, что большое число предметов создано обозначающими их словами и только в них находит своё бытие (это можно распространить на все предметы в том смысле, что они мыслятся в словах и в мысли воздействуют через язык на дух), что языки возникли не по произволу и не по договору, но вышли из тайников человеческой природы и являются (можно добавить: как относительно самостоятельные сущности, присущие определённой личности) саморегулируемыми и развивающимися звуковыми стихиями. Область мышления заключает в себе природу воздействия языка на мышление, проявление тех его особенностей, на которых основано достижение им той или иной ступени, отражение им того или иного различия мыслей; изучение зависимости или независимости нации от своего языка, воздействия, которое нация может оказывать на язык, или обратного воздействия языка на нацию представляет собой открытое поле деятельности, и, приступая к этим вопросам, нужно помнить, что можно попасть в труднодоступную, а не в давно исхоженную область».
Особое внимание немецкий ученый уделял созиданию языка: «Народ создаёт свой язык как орудие человеческой деятельности, позволяя ему свободно развернуться из своих глубин, и вместе с тем ищет и обретает нечто реальное, нечто новое и высшее; а достигая этого на путях поэтического творчества и философских предвидений, он в свою очередь оказывает обратное воздействие и на свой язык. Если первые, самые примитивные и ещё не оформившиеся опыты интеллектуальных устремлений можно назвать литературой, то язык развивается в неразрывной связи с ней» [ Гумбольдт, 68]. Интересно, что главными сферами, в которых народ может воздействовать на свой язык, по Гумбольдту, являются поэзия и философия.
Мысль о том, что язык португальской поэзии – это главный способ оригинального национального мышления и в нём в максимальной степени сосредоточен «дух народа», высказывает в своих трудах современный португальских философ Э.Лоуренсо. По словам Лоуренсо, самопознание португальцев осуществляется с помощью литературы: в результате рождается концепция португальской гиперидентичности.
Известны разные типы идентичности. Среди них – этническая, национальная, национально-культурная, региональная, политическая, конфессиональная, индивидуальная. Этническая идентичность определяется через культуру и жизненное чувство сопричастности, солидарности, через определение своих и чужих. В этнических сообществах люди имеют общую культуру, обладают общим самоназванием и, как правило, говорят на одном языке. Национальная идентичность связана с гражданским бытием, системой воспитания и языком.
Этническая идентичность современных португальцев связана с древней Лузитанией. Лузитаны, предположительно, - племя индо-европейского происхождения, которое стало известным с начала I тысячелетия до н.э. В 61 г. до н.э. лузитаны были покорены римлянами. Эпоним лузитан – мифологический герой Луз, или Лиз. По одной из версий, Луз - сын Энея. Так как Эней был рожден от богини Венеры, именно она – главная покровительница лузитан, совершающих морские путешествия и открывающих новые земли. По другой версии, в имени Луза видят отзвук Одиссея-Улисса. Один из вариантов имени Одиссей был Оллисиус «страдающий», «подверженный испытаниям богов». Есть и ещё одна версия происхождения Луза – иногда он считается сыном Вакха.
С древней Лузитанией связано современное понятие культурного мира, - PAX LUSITANA, центральным элементом которого является португальский язык. «Лузитанский мир» – главная часть концепта LUSITANIDADE. Лузитаны составляли основу этнической идентичности древней общности. В процессе этногенеза в Португалии этническая идентичность модифицировалась – ее обогащали семитские и германские компоненты. Однако, память о древней Лизии сохранилась до сих пор – в концепте LUSOFONIA – представлении о языковом единстве португалоговорящих стран.
После распада римско-эллинистического мира, частью которого была Лузитания, на его пространствах возникли новые государства. В том числе и Португалия. В новых государствах началось формирование новых европейских культур. Это произошло около IX-XI веков. В одном из новых европейских государств – Португалии - сформировался новый язык, получивший наименование от имени королевства, в котором был распространен – португальский язык.
В Средние века в Португалии формируется сложная дискурсивная парадигма, важными компонентами которой оказываются институциональный (юридический) дискурс и поэтический язык. Как мощная сила формирования национально-культурной идентичности португальский язык уже в XIII веке обрел статус письменного: в 1214 году король Афонсу II составил особый канцелярский документ - Завещание на родном языке. Раздвинув жанровые рамки римского тестамента, это завещание стало первым образцом духовной грамоты на родном языке.
В эпоху Возрождения в португальской дискурсивной парадигме особыми сферами утверждения национально-культурной идентичности стали грамматические описания (Грамматики Ф. де Оливейры и Ж. де Барруша – 1536 и 1540 гг.) и лексикографические труды (первые португальские словари Жеронимо Кардозо - 1562 и Агуштинью Барбозы -1611).
О важности португальского языка для оформления национально- культурной идентичности написал в своем знаменитом Послании португальский поэт XVI века А.Феррейра:
Да процветает сладостный и славный
Язык наш португальский! Ныне он
грядет победной поступью державной,
хотя унижен с давних был времен,
и только мы виновны, что в забвенье
он впал и не был нами оценен.
Еще у многих он в пренебреженье,
Служи ему - они вслед за тобой
Раскаются в постыдном заблужденье.
Коль будет процветать язык родной,
Потомки, наше оценив старанье,
пойдут, уверен, тою же стезей.
Представление о Португалии как великой империи нового времени создал Л. де Камоэнс в героической поэме «Лузиады». «Дух народа» португальский поэт увидел в особом патриотизме португальцев, в их умении сохранять и распространять христианскую веру и в попытке сформировать могучую империю, включающую морское пространство. В названии поэмы «Лузиады» (lusiadas – португальцы) содержится аллюзия на происхождение португальцев, на их прародину Лузитанию, провинцию Римской империи.
Последующая деградация Португалии как морской державы и упадок Португальской империи вызвали к жизни учение о вымышленной «пятой империи», империи духа, главной созидательницей которой должна была стать Португалия. Эту доктрину разработал «император португальского языка» (по выражению Фернандо Пессоа) – падре Антонио Виейра. Ключевым понятием в учении Виейры стала «империя» (o quinto império). Национальная идентичность фиксировалась не только с помощью словесно-художественной традиции, но и в религиозно-философском дискурсе.
В начале XVII века в Португалии окреп провиденциализм – особый философский метод, наделявший Провидение и Промысел силой спасения. В Португалии провиденциализм возник в форме себастьянизма – учения о спасительной миссии короля Себастьяна, в реальности погибшего в сражении при Алкасер-Кибире в Марокко. В себастьянизме соединились мессианизм и португальская метафизика, ключом от которой был концепт fado «судьба».
Впоследствии проблемы португальской идентичности заняли центральное место в интеллектуально-литературных теориях, возникших в Португалии на рубеже XIX – XX веков. Важнейшей среди них стала теория саудозизма. Главный концепт саудозизма - saudade «тоска, меланхолия». Ядро этого концепта тоска по идеалу, идеальной целостности и устремлённость к вечному. По мнению португальского поэта Тейшейры де Пашкоаэша (1877–1952), saudade – «божественный знак нации», её вечное предназначение.
Осмысление национально-культурной идентичности было продолжено и в новейшей португальской поэзии, у истоков которой высится фигура Руя Бело (1933-1978), который разрабатывал философско-религиозные темы в поэзии, восстанавливал связи с португальской поэтической традицией эпохи Ренессанса. В его поэзии Португалия предстает как страна особой судьбы, облик которой хранится в национальной памяти и напоминает безмолвную скорбящую мать, приносящую в жертву своих детей:
В стране, лишенной глаз и рта
Где текут реки как каштаны
Страна – слово светящееся и прозрачное
Слово напряженное и плотное – с примесью чего-то густого
(от рождения слово плоское)
Кроткие поезда с белыми спинами
Глотают селения, не оставляя ни крошки,
Выхватывают людей отсюда и переносят их туда
Очерчивают поля, сцепляются,
Разделяясь, и устремляются в разных направлениях
Переваривая людей;
Как металлические агнцы или, может быть, кузнечики,
Услышав стрекотание которых, мать прижимает дитя к груди.
В стране молчания и одиночества
Одиночества окон, одиночества дождя
В стране, ставшей родиной лодок и моря
В стране труда, имеющего черный цвет
И храмов, в которых набожность дробится в многоцветье.
В 70-х годах XX столетия в Португалии появилась группа поэтов, миссия которых состояла в том, чтобы придать стране новый импульс развития. Родилась политическая поэзия. В политической поэзии португальская меланхолия радикально трансформировалась в эмоциональный подъем и пробуждение. По словам молодых поэтов нового поколения – Мануэла Алегре, Жозе Ари душ Сантуша, Жозе Афонсо, Португалия «вдруг» очнулась от сновидений и испытала чувство национального единения освобождённых людей. Гимном новой – политической идентичности стала песня «Грандола, смуглый городок» Жозе Афонсо. Благородная португальская «революция гвоздик» 1974 года отождествила всю Португалию с небольшим городком, называемым «землей братства».
В сложном современном пространстве культуры, простирающемся от иллюзии до реальности, португальские поэты продолжают искать истину в «святых мечтах земли». В решении проблемы идентичности на поэта возлагается особая роль: воздвигаемый им во времени и пространстве «памятник» - хранит целостность национальной культуры.
